Но рецессия, тем не менее, оказалась не такой страшной, какой могла бы быть, если бы не успешное применение опыта, полученного в ходе Великой депрессии.
Парадокс заключается в том, что этот успех избавил правительства от проведения более смелых реформ, которые бы могли сделать подобные рецессии более редкими и менее болезненными.
Хорошее реагирование на кризис лечит его симптомы. В этом смысле сегодняшние директивные органы проделали намного лучше работу, чем их коллеги в 1930-х гг.
Государственный бюджет стал занимать большую долю в экономике, отчасти из-за роста современной системы социального обеспечения. Вследствие этого государственное заимствование и расходы на выплату пособий сделали намного больше для стабилизации экономики, чем во время Великой депрессии.
Директивные органы вмешались, чтобы предотвратить экстраординарный коллапс цен и доходов, пережитый в 1930-е гг. Они также не допустили распространение банковской паники, угрожавшей усилить обвал. Несмотря на непопулярность, было принято решение оказать помощь финансовой системе для предотвращения развала мировой экономики.
Но успех этой политики, результатом которой стал относительно умеренный экономический спад, позволил правительствам избежать такое же драматическое вмешательство, какое было в 1930-х гг. и благодаря которому мир в течение почти 50 лет имел относительное экономическое спокойствие.
Отсутствие необходимости в радикальных изменениях оставило мировую экономику менее реформированной и более уязвимой силам, изначально спровоцировавшим кризис, отмечает британский журнал The Economist.
Особо выделяются несколько недостатков. Разбираясь с Великой депрессией, правительства в конечном итоге отказались от золотого стандарта, режима глобальной валютной системы, которая способствовала распространению катастрофы.
Странам с золотым стандартом приходилось отказываться от собственной независимой монетарной политики; они должны были, к примеру, реагировать на потерю доверия рынка невыгодным для экономики повышением процентных ставок. Эта система распространяла напряженность по всему миру.
Когда одна страна пыталась увеличить свои запасы золота, другие фиксировали внезапное сокращение своих резервов. Чем раньше страна отказывалась от золота в 1930-х гг., тем быстрее начиналось ее восстановление.
Но международная система, которая способствовала появлению недавнего финансового кризиса, не была ликвидирована и не реформирована. Свободное движение капитала способно сделать страны жертвами неожиданного изменения настроений на рынке. Для решения этой проблемы многие развивающиеся рынки наращивают резервы иностранной валюты. Но эти резервы увеличивают глобальный переизбыток капитала, что ведет к снижению процентных ставок и росту долгов.
Поскольку резервы чаще всего хранятся в долларовых облигациях, они могут дестабилизировать американскую экономику. Они также усиливают зависимость мира от американских финансовых потрясений. Этот режим помог превратить лопнувший на американском рынке жилья "пузырь" в глобальный кризис.
И хотя для появления в Америке новых финансовых угроз потребуется время, нынешнее финансовое спокойствие, скорее всего, будет намного короче чем 75 лет (время между Великой депрессией и Великой рецессией). Это бы не так беспокоило, если бы мир стал более устойчивым.
В течение нескольких лет после депрессии широкомасштабные банковские и финансовые реформы создали новые регулирующие органы, были введены жесткие ограничения на финансовую деятельность, что сделало финансы скучным, но надежным сектором следующие полвека.
С 1980-х по 2000-е гг. большая часть этих ограничений была отменена: банкам дали больше свободы, они могли торговать создаваемыми ими продуктами. Финансовый кризис не смог бы произойти без этой либерализации.
Тем не менее после него к финансовому сектору отнеслись относительно мягко. Был усилен надзор, ужесточены требования по достаточности капитала, а также введено обязательное раскрытие информации. Но некоторые из этих правил уже начинают смягчать (по крайней мере, в Америке), и вес финансового сектора в мировой экономике практически не изменился.
В американском ВВП доля финсектора даже расширилась с 2007 г. Оперативная и комплексная реакция на спад помогла избежать катастрофы масштаба 1930-х гг. Но она оставила без изменений основу системы, которая спровоцировала кризис.
Сегодня уже нет никакой надежды на проведение радикальных реформ, а это значит, что мировая экономика может войти в любой момент в новую Великую рецессию.
Комментарии
Отправить комментарий